Со второго этажа летели вещи, украшая собой мебель в зале, перила, устилали пол. Преимущественно это были твои вещи, что вообще-то было странно, ведь ты-то никуда не собирался.
- Я всегда знала, что ты женился на мне из моих денег! Чертов педик!
- Бизнеса твоего отца, если точнее. Сама-то ты за свою жизнь не заработал ни копейки.
   Зачем-то тихо пробурчал ты. Не смог смолчать, а принимать активное участие в ссоре не хочешь? Не то что бы узнал о себе сегодня много нового, весь этот поток оскорблений, угроз и претензий был так логичен и ожидаем, что лучшее, что ты мог сделать, это вот так вот сидеть в кресле со скучающим видом и курить, курить, курить.
   Ваш брак, как это не странно, был заключён по любви, хотя и с кучей оговорок. Арман, ты действительно любил ее. Она очаровала тебя при первой встрече, шикарная и юная, такие противоречивые качества. И в дальнейшем она лишь сильнее завоевала твое сердце переливами смеха, строптивым взглядом, который так быстро становился покорным, способностью понимать тебя, быть именно там и тогда, когда тебе это было нужно, и, напротив, исчезать в моменты, когда тебе это было необходимо. Она была твоей родственной душой, определёно. Ты долго был против брака, уверяя, что не умеешь быть верным, что не создан для семьи, что недостоин ее. София, а ты любил называть ее Феей, приводила железные доводы, подкрепляемые деньгами и репутацией ее отца. Ты сопротивлялся долго, но, Граф, разве можно победить женщину в подобной войне? Ты был уверен, что да, я всегда утверждал обратное. Все было хорошо: шикарная свадьба, на которой был и я, совместная жизнь, бизнес, который пошел в гору, твоя коллекция антиквариата разрасталась, что было проблемой в этом закрытом и теоретически изолированном городе N…
   Мой милый Граф, нежный и страстный, ты вернулся ко мне уже давно, когда твои чувства к Фее еще не остыли окончательно. Ты не можешь по-другому, это болезнь – неверность. И ты болен ей неизлечимо. У тебя давно уже нет к ней тех чувств, а брак держится на привычке и лени, ведь так трудно что-то менять, особенно, когда прошло пять лет. Так что сегодня, когда она ворвалась в мое съемную квартиру и увидела, как я выгибаю спину, насаживаясь на тебя, закусываю губы, не в силах сдерживать стоны… Черт, от одного воспоминания об этом я вновь возбуждаюсь. Хочу тебя, хочу тебя всегда… Так о чём это я? Ах да. Ей нужно было увидеть все своими глазами, чтобы поверить твоим словам, а теперь еще и выставить, так, будто ты что-то скрывал.
   С лестницы вниз полетела ваза и очередная порции брани. Ты давно уже припрятал ценные вещи, боясь за их сохранность, и теперь я вижу, что не зря. Через пол часа спустилась и сама София, разъяренная, растрепанная, грудь вздымается, не в силах успокоить гнев внутри. Я вижу, как вспыхнул твой взгляд, провожая ее, прекрасную, страстную, некогда любимую. Прошу, не смотри на нее так, не желай, не возвращай, ведь ты не изменишься, я не позволю, не отпущу. А ты не сможешь бросить всех своих любовников.
- Я пришлю за своими вещами, а заодно передам бумаги на развод.
   И что она так долго делала наверху, спрашивается, если не вещи собирала. Но что это? Что за громадный лев возник из ниоткуда перед ней? И ты… Ты так спокоен и говоришь:
- Прощай, моя Фея.
   Я не верю своим глазам и не могу пошевелиться, мне надо бежать и не быть свидетелем этого, но я не могу. Софи кричит, кричит так, что должен был бы услышать весь квартал, но твой особняк стоит в отдалении, и никто не придет на помощь. А если бы и пришел, как справиться с таким монстром. А он облизывает плотоядно, бесшумно ступая белоснежными мощными лапами, нависая над ней.
- Не играйся, Ангел, будь добр, не мучай ее.
   Она даже не успела выкрикнуть просьбу о помощи, она наверняка бы умоляла тебя, но ты не дал шанса. Лев взревел и единым ударом прикончил ее. А я все стоял в окне, смотря как ты вздыхаешь и отворачиваешься обратно к камину, как на твоем лице не отображается ничего, будто и не было убийства! А твой лев жрет ее, смакуя, хрустя костями, чавкая, будто кошка поедает цыпленка. Ты вновь куришь, спокойный, холодный и равнодушный… Я боюсь тебя, боюсь до дрожи и паралича, Арман. Я не могу пошевелиться и молю богов, чтобы ты не увидел меня в окне. Но твой лев смотрит на меня и.. улыбается? Через миг я бегу со всех ног по улице чертового города N и понимаю, что я следующий.